Дигамбары, в отличие от шветамбаров, не считают женщин достойными спасения и не принимают их в монахи. По их мнению, для достижения окончательного просветления женщина должна умереть и заново переродиться в теле мужчины.
Весь жизненный путь монаха-дигамбара состоит из мучений. Как и остальные джайны, они запрещают ношение волос, однако не сбривают их у новопосвящённого, а выщипывают, выдирая с корнями. Это довольно больно и неприятно, но последователи данного течения готовы на всё, чтобы достичь «мокши» — освобождения.
Впрочем, это ещё не самое большое испытание. Достичь «спасения» можно разными путями, и наиболее прямой и быстрый – добровольное самоумерщвление. Достигается оно с помощью голодания. В наше время примеры таких «подвигов» редки, однако нельзя сказать, что их нет: в 1987 году таким способом покинул мир Бадри Прасад Махарадж – тогдашний глава дигамбаров.
Вообще монах, достигший «мокши», представляется дигамбарам, мягко говоря, не совсем человеком. В частности, он вообще не испытывает потребности в еде и питье, что опровергают их противники – шветамбары. Последние допускают, что «освобождённый» может есть и пить, как все люди.
В отличие от шветабмаров, дигамбары считают, что изначальный канон джайнов давно утрачен, а то, что известно сейчас, является лишь позднейшими изложениями. В этом, видимо, проявляется убеждение в относительности человеческого знания.
Парадоксально, что невзирая на радикальный аскетизм, дигамбары активно занимаются общественной деятельностью. Ачарья Тулси, лидер секты терапантхов, основал учение Ануврат, целью которого является освобождение индивида от страстей и пороков. Приверженцы Ануврата считают, что на этих принципах должно быть полностью перестроено всё индийское общество.
Существуют и другие секты, вовлечённые в общественную жизнь. Секта, основанная Канджи Свами, ориентируется на образованные слои общества, её приверженцы посвящают время распеванию мантр, интеллектуальным занятиям и изучению священных текстов.
АЛЕКСЕЙ Д
