которые сколотили состояние,
выпрашивая милостыню.
(Никола Себастьян Шамфор )
Одним из немаловажных аспектов современной жизни является вопрос благотворительности. Стоит ли подавать милостыню всем убогим, или необходимо разобраться в их мотивации? Казалось бы, ответ на этот вопрос ясен — милостыню нужно подавать всем нуждающимся. Но, на самом деле, это утверждение имеет много подводных камней.
Данным вопросом задавались еще исследователи XIX–XX вв., профессора Киевской духовной академии. В частности существует монография по этому поводу проф. В. И. Экземплярского «Учение древней Церкви о собственности и милостыне»[1]. Но эта монография посвящена взгляду на благотворительность в ранний период существования Церкви.
Проф. В. И. Экземплярский считает, что милостыню необходимо подавать всем без исключения. В своей книге «Учение древней Церкви о собственности и милостыне» он пишет, что «по вопросу о том, кому должно давать милостыню, именно о долге подавать милостыню с разбором или без него, в святоотеческой письменности нет совершенного согласия. Значительное большинство великих учителей Церкви защищает абсолютность долга творить милостыню и требует совершенной безразборчивости»[2]. «Границей для милостыни может явиться только благо просящего: братская любовь не берет на себя право суда о его нужде, но не может отказаться от заботы о его спасении и дать ему то, что неизбежно должно принести не пользу, а вред; говоря проще, христианскому разуму предоставляется долг выбрать тот или иной вид милостыни, но не право отказа просящему»[3].
Другой преподаватель КДА проф. М. А. Олесницкий придерживался собственного мнения в данном вопросе, ориентируясь на современную ему действительность, и этим его учение уникально. Он усматривал источник благотворительности «в образе идеальной личности Христа и христианской идее любви к ближнему»[4]. По мысли Олесницкого «Слово Божье предоставляет вполне аргументированные положения в защиту благотворительности. Заслуга благотворительности показана Господом в изображении Страшного Суда. По мнению М. Олесницкого, благотворительность не может заканчиваться только на материальной помощи; она должна заключать в себе и нравственное исправление убогих, приспосабливание их “к молитве и труду”, за чем последует и достижение ими такого состояния, при котором они смогут существовать без помощи посторонних. Из-за этого благотворитель, помогая убогим материально, должен пытаться повлиять и на их личность, посещая их, беседуя с ними, давая советы, как выйти из трудного положения. При случайной подаче милостыни нищему это невозможно. Благотворительность должна быть организованным процессом; для убогих должны быть устроены приюты, где бы они смогли получить необходимую помощь, как материальную, так и духовную. Каждый верующий человек должен принимать участие в устройстве таких приютов. В завершение всего богослов учит, что подавая убогим на улице, нужно разбираться, кто они, чтобы не кормить тунеядцев (2 Фес. 3,10) и не отказывать действительно нуждающимся»[5].
Что касательно тунеядцев, то такое предостережение не было высказано мыслителем напрасно. По словам А. Н. Макарова «мнимые нищие и их богатства в конце XIX века заинтересовали писателя Ивана Нечуя-Левицкого, он старательно изучил этот вопрос и в своей уникальной бытописательной повести “Киевские нищие”[6] подтвердил факт существования своеобразной аристократии среди уличных попрошаек, хотя, по его мнению, особо богатых людей здесь не было». «…» «Впрочем, это было уже не попрошайничество в буквальном смысле, а скорее жульничество, разрабатывавшее такие утонченные методы вымогательства, о которых настоящие бедняки едва ли догадывались»[7].
А что касательно приютов, то «Киев издревле благоволил к нищим. В его нищелюбии проявлялось не только сочувствие к обездоленным, но и особенное, чисто христианское понимание смысла их участия в общей жизни.
В представлении древних киевлян и мещан относительно более поздних эпох, скажем, XVII–XVIII и первой половины XIX века, между просто бедным человеком и нищим-побирушкой была глубокая пропасть. Для впавших в бедность бездомных сограждан строили “шпитали”, в цеховых братствах собирались для их нужд деньги. Люди же, “зарабатывающие” на жизнь подаянием, жили отдельно, в особых нищенских общинах»[8].
Такое положение дел изменилось, и уже в конце XIX в. М. А. Олесницкий призывает к возрождению таких «шпиталей», но, к сожалению, его призыв остался практически не услышанным до сегодняшнего дня.
Хижняк Ярослав,
кандидат богословия
Источники:
Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. Брюссель. 1989. 2535 с.
- Капустина А. М. Православно-христианская традиция благотворительности в России: философско-религиоведческий анализ. Белгород, 2007. 45 с.
- Макаров А. Н. Малая энциклопедия киевской старины. К.: Довіра, 2005. Изд. 2-е. 558 с.
- Нечуй-Левицький І. Київські прохачі. К., 2012. 26 с.
- Олесницкий М., проф. Нравственное богословие, или христианское учение о нравственности. К., 1892. 149 с.
- Экземплярский В. И. Учение древней Церкви о собственности и милостыне. К., 1910. 120 с.
[1] См.: Экземплярский В. И. Учение древней Церкви о собственности и милостыне. 120 с.
[2] Экземплярский В. И. Учение древней Церкви о собственности и милостыне. С. 205.
[3] Там же. С. 206.
[4] Капустина А.М. Православно-христианская традиция благотворительности в России: философско-религиоведческий анализ. Белгород, 2007. С. 7.
[5] Олесницкий М., проф. Нравственное богословие, или христианское учение о нравственности. С. 131–132.
[6] См.: Нечуй-Левицький І. Київські прохачі. К., 2012. 26 с.
[7] Макаров А. Н. Малая энциклопедия киевской старины. К.: Довіра, 2005. Изд. 2-е. С. 314.
[8] Там же. С. 310.
