Язык науки — а во многом и печати, радио, телевидения, — стал помесью русско-иностранных слов. Но нужно, чтобы обогащение языков не обедняло их духа, не рождало в людях и в языках психологические и эстетические изъяны.
Когда иностранных слов много, дух чужеродности в языке резко нарастает, и родной язык начинает, как бы отдаляться, отчуждаться от человека. С началом научно-технической революции иностранные слова стали вторгаться лавинами, причем чаще всего они или тяжеловесны, или некрасивы, чужеродны по звучанию. И самое главное — для многих из них есть «эквиваленты» — русские слова с одинаковым смыслом (1).
В нач. XXI в. славянофилы предостерегают от «наплыва международной английской волны» (А. Солженицын) и сетуют на его пагубное влияние «на быт и духовное здоровье простых русских людей»: «сегодня английский — это для сбитого с толку поколения, в сущности, загон, где ему помогут расстаться с родной шёрсткой» (В. Распутин). Идеологический пуризм (2) заботится о развитии самобытной национальной культуры, стимулирует обращение к лексико-семантическим и словообразовательным ресурсам родного языка. Например, А. Солженицын на основе словаря В. Даля и произведений русских авторов XIX–XX вв. составил «Русский словарь языкового расширения» и тем самым предложил способ сознательного обогащения лексического состава литературного языка за счет восстановления архаизмов, введения диалектизмов и устранения заимствований-дуплетов, чтобы «восполнить обеднение русского языка и всеобщее падение чутья к нему», поскольку «лучший способ обогащения языка — это восстановление прежде накопленных, а потом утерянных богатств» (3).
Так, в Германии еще с конца XVIII в. тянулся длинный ряд полемических произведений и обществ, имеющих целью очищение родного языка от иностранных, особенно, французских заимствований. Усилия немецких пуристов — в связи с поддержкой правительства — имели некоторый успех; официальная терминология понемногу вытесняла из языка иностранные названия; устраивались конкурсы с премиями за удачные слова для замены иностранных; получали свои особые названия предметы обихода, повсюду известные под международными названиями.
В русский язык заимствования хлынули с реформой Петра I, но поток их был задержан, как только на вопросы языка было обращено серьезное внимание.
К нач. XIX в. относится деятельность Шишкова, составившего себе знаменитость ярым пуристом. Дальнейшие стремления пуристов отразились в деятельности Погодина (его доклады в Обществе Любителей Российской Словесности 7 и 9 сентября 1860 г. («Журнал Министерства народного просвещения», 1860); также статьи Покровского («Москвитянин», 1854, Т. I) и Мейера («Филологические Записки», 1876, май). В Санкт-Петербурге было образовано общество со специальной целью заботы о чистоте русского языка. Проявило некоторое стремление к замене иностранных слов коренными и правительство (4).
За чистоту языка выступал так же писатель Иван Сергеевич Тургенев, говоря: «Берегите чистоту языка как святыню! Никогда не употребляйте иностранных слов. Русский язык так богат и гибок, что нам нечего брать у тех, кто беднее нас» (5). Другой писатель — Максим Горький пером и словом боролся за высокий уровень мастерства писателей, за яркость и чистоту литературного языка (6).
В современном исландском языке почти нет заимствованных слов; новые понятия выражаются посредством словосложения, суффиксального словообразования и переосмысления старых слов (7).
Ярким примером сохранения языковых традиций являются Кумранские рукописи, которые были написаны на иврите, значительно более близком языку Библии. В этих свитках заметно лишь слабое влияние разговорного языка, что объясняется широко распространенными в I в. до н. э. пуристскими тенденциями. Пуризм был, по-видимому, результатом стремления отождествить себя с поколением времен Исхода из Египта и желания восстановить не только религиозные обычаи этого поколения, но и нормы его речи (8).
Самый разумный подход — «золотую середину» — пытается проводить французская Академия литературы и искусства. Раз в несколько лет она составляет списки чужеземных слов, которые не советует применять в официальном языке, на радио, телевидении, в школе. Давным-давно, пожалуй, стоило бы создать стражу языка и у нас (9).
Хижняк Ярослав
Примечания:
1) Рюриков Ю. Б. Мед и яд любви. М.: Молодая гвардия, 2011. С. 99.
2) Стремление к чистоте литературного языка, к изгнанию из него всяких посторонних элементов. Сознание, что язык есть органическое целое, служащее живым выразителем народного миросозерцания и, в свою очередь, оказывающее на мысль значительное влияние, ведет естественным образом к заботе о том, чтобы развитие языка протекало свободно от внешних, случайных влияний, и чтобы в наличный состав его не входили чуждые и ненужные ему примеси. В этом же направлении действует идея о литературном языке, как о выделившемся из разговорной речи целом, состав которого освящен применением в произведениях лучших писателей и потому не подлежит произвольным преобразованиям.
3) Друговейко-Должанская С. В. Языковой пуризм. [Электронный ресурс]. URL: http://gramma.ru/RUS/?id=1.72 (дата обращения 29.03.16.).
4) Горнфельд А. Пуризм // Энциклопедический словарь. СПб.: Типо-Литография И. А. Ефрона, 1898. Т. XXV А. С. 796–797.
5) Высказывания о русском языке [Электронный ресурс]. URL: http://malyshlandia.ru/2011-03-21-11-24-57/2012-01-24-08-58-25/2011-11-08-04-07-47/4922 (дата обращения 29.03.16.).
6) Максим Горький. [Электронный ресурс]. URL: http://enciklopediya1.ru/index/0-3475 (дата обращения 29.03.16.).
7) Стеблин-Каменский М. И. Исландский язык. [Электронный ресурс] Большая Советская Энциклопедия. URL: http://bse.sci-lib.com/article056736.html (дата обращения 29.03.16.).
8) Рабин Х. Библейский иврит. [Электронный ресурс]. URL: http://www.jewishagency.org/ru/hebrew/content/23042 (дата обращения 29.03.16.).
9) Рюриков Ю. Б. Мед и яд любви. М.: Молодая гвардия, 2011. С. 99.
